Люда. Угу, потому что там.. Ну да, вот получается, что у нас шесть недель всего на подготовку (по программе), и если ускорять, там слезы можно вызвать, тоже как на грани ходишь. Продавливая женщин, может, два года можно в одно продавливание вмещать. То есть в одно продавливание может войти два года, ну, обид там, страхов – раз вышло и.. все, ты хоть и молодой, но мудрее …

Ж. Как так?

Люда. Мы говорили, помните: мудрость приходит, когда ты прожил какое-то напряжение внутри себя

Ж.: Да.

Люда. То есть, например, пришла какая-то трудность. А, предположим, тебе сказали: «ты дура в том-то, в том-то». Ой, обидно так: «Я действительно же не понимаю! И вдруг обозвали, прижали!», — ну как усилили – прижали меня. – «Можно было, может, по-другому», — это я так думаю, но раз так сказали, то вот – сижу, обижаюсь, сижу, обижаюсь, сижу, обижаюсь — неделю, две. Потом что-то вдруг потихонечку отходит – отходит, ну действительно вообще-то, если не обижаться. Но я же могу не понимать, почему он так резко сказал. Может быть, потому что я бесцеремонно лезла со своим взглядом. То есть постепенно приходит понимание, как решать трудные вопросы или понимание того, что он хотел просто высказать точку зрения: «А, вот она какая — точка зрения! А-ах, я бы даже вообще, возможно, не смогла бы заглянуть с этой стороны!» То есть через боль  я быстрее — я за две недели — поняла. Каким-то образом  получается понять, потому что боль меня мучит. А если б не мучила? Да, конечно, больно, непривычно мне думать так, как он думает. Может быть, годы у меня приходила бы эта глубина. А мне раньше была она (глубина) не нужна. И вот так вот меня продавили психологически, что мне стало больно. И две недели я мучилась в слезах и вдруг потом — ну, не вдруг, конечно — все, я мудрая! Или даже годы на понимание могут пройти.

Например, если каждую обиду или каждое переживание, там, по килограммчику считать. Но переживания, конечно, разные бывают. Вот килограммчик один сейчас, килограммчик один потом. Предположим, за пять лет накопила я тысячу, для округления. Тысячу килограмм переживаний накопила, и я их пережила. То есть жизнь меня давила в течение пяти лет: давление – килограмм, давление – килограмм, давление — килограмм, понятно? Давление в течение пяти лет. А если взять и  эту тысячу килограмм сделать не за пять лет, а за один день. Представляете, если вот так, потихоньку раскладывать, раскладывать площадью, распространенным давлением. А вот это уже — по сравнению с пятью годами маленький отрезок времени — и вдруг дать воздействие в тысячу килограмм. Это же будет: бах! То есть это уже не давление будет, а удар. Да ведь? «Удар судьбы» — говорим. Похоже ведь? Испытываем сильные  переживания в жизни при этом. Очень сильные, и мы говорим: «Ой, удар!»

Ну, так уж получилось, что вот эту массу нужно было сразу принять. Это жизнь сама знает, кому что когда дать. Вот. Ну, давление как-то вроде проходишь.  Или наоборот: давление, может быть, и не проходишь. Привыкаешь. Плесневеешь. Или  веришь, надеешься, а может быть и ожесточаешься. Может, жизнь думает: «Дай-ка я это состояние человека, его мировоззрение ударом попробую пробить!» И человек вдруг, наконец-то, говорит: «Жизнь, я что-то не так делаю?» И изменяется его взгляд. Жизнь сама знает, кому дать ударом, кому давлением, сама.

Что мы  и делаем на продавливании, да? Говорите: «Продави меня, чтобы я знала, как дышать в схватках». Это то же самое продавливание, что и в жизни, но просто физическое воздействие. Потому что тело-то физическое будет рожать. Плоть будет что-то чувствовать. Ну, там: «Больно», — говорят, «тянет», — говорят, «давит», — говорят. Кто-то говорит: «Не боль это, как-то по-другому чувствуется». Но ощущение схватки уже в таком, подготовленном, случае будет восприниматься не так, как что-то нежелательное.

А как ощущается людьми то, которое они не предполагали? Например: «Мне так везет! Мне везет: у меня ребенок будет. А-ах!» Да? Ну, повезло же, наверное? Ну вот.  Если  говорить  об абсолютном, что-то подобное показать, наверное, надо вспомнить, как  Мария, Богородица, рожала. Ну, как рассказывают евангелисты, как видели Ее, кто видел Ее. Но Она тогда рожала-то без свидетелей. Свидетелями были животные в хлеву. Просто: вот родила, и сразу же Она Его, как в Евангелии написано, запеленала, то есть у Нее силы были сразу встать и запеленать Младенца. То есть, как бы Она совсем силы не потеряла. А это значит, что у Нее не было сжатия,  протеста.

Когда я сжимаю мышцы: «Ой!» – вот это я протестую против чего-то такого, которое вызывает во мне неприятные ощущения, может, болевые физически, может быть, и психологически. Я при этом сжимаюсь, у меня тратится АТФ. Это молекула энергии, она у меня распадается при напряжении. Значит, у меня энергия дополнительно будет тратиться при длительном напряжении. Вот интересно, да? Значит, получается, если не сжиматься, то должно быть по-другому. Ну, конечно, можно как бы и в Святом Духе рожать. Ну, мы просто можем о Святом Духе читать, можем приближаться как-то к этому, представлять, возможно.

Говорят женщины о родах: «Как бы «несло меня», «хотелось всех любить». Как на крыльях. Вот. Как там «несет»? Что это такое? Для этого в родах нужно что-то проходить. Проходить то, что в Библии написано. Там: «в мучениях.. будешь рожать детей своих, в муках». Там, действительно, «муки»будут. Если рассматривать их как болевые – они, схватки понятны. «Муки» — и то, что их надо выдержать, вытерпеть по времени, а главное, наверное, вытерпеть и то, что ты о них  думаешь: «Когда же это кончится, вдруг не смогу?» Вспонминаешь ужастики из фильмов, медицинских книг, рассказов «доброжелательных» соседок.  Перед экзаменом похожее бывает. Например: «Ой, не сдам, какой там преподаватель, ой не сдам! Ой, как я боюсь зайти!» Вот тоже какие-то психологические «муки» — может, бывали такие вот?

Ж.:  Не было.

Люда. Не было? Ну, не твой пример, не для тебя, значит.

Хорошо, вот это еще: «Скорей бы завтра, – идет мысль такая. — Ой, быстрей бы родить, быстрей бы родить!» Радость причем. А вот еще так скажет: «Эх, скорей бы родить, скорей бы завтра! Завтра я с ребенком уже буду, скорей бы!» То есть, вот как бы и момент, что сегодня не очень-то приятно. Понятно, да? Сегодня: «Скорей бы завтра!» Происходящее сегодня не очень-то приятное. «Сегодня» пройдет, но ведь надо в нем прожить в «позоре»-то, предположим, говоря иногда об экзаменах. То есть, мы каждый день «позоримся», пребывая в неприятном? Не находясь в том, от которого хочется быстрей уйти в результат. А надо вот именно «находиться» в этом состоянии – вот это вот муки, вот это больше муки. Зачем дополнительно мучиться-то? Так вроде как радоваться надо. Она пришла и: «а-ах, о-ой. Ух, как давит!» Вот эти последние полчаса. Сначала потихоньку – потихоньку привыкаешь, а вот в последние полчаса роженица говорит: «Ну, терпения нет уже, я не знаю, куда деваться. Никогда, наверное, завтра не настанет». Вот этот момент – это ты как бы «в муках будешь рожать, так можно сказать о нем. Именно психологическое больше. Как бы выдержать саму себя в схватке так, чтобы не «утонуть», вынести, чтоб плюс был.

А вообще вот, если войти в ритм: быть в схватке, наблюдать за ней, то там чисто физическое болевое ощущение становится наоборот ведущим, наверное. Как бы: «Ух ты, как интересно! — (Вдох) — О, какая задача трудная, надо же! — (вдох), — ух ты, вот это да!» Вот где-то с восхищением можно относиться. «Как меня захватывает, как.. О-ой!» Там вообще теряешь связь с миром. Кроме тебя и ребенка никого нет. Вот это вот уже вхождение в состояние, там, может быть, Святым Духом несет.. «Раз ты здесь находишься, это так мне нужно, что я тебе помогу», — жизнь говорит, ну, Бог, возможно … То есть, нужно пребывание в состоянии. Вот.

Так по жизни человек живет: некоторые вещи он не допереживает как бы. Ну вот, например, как ребенок проживает что-то, какой-то запрет? Он видит что-то на полке, например, у него идет интерес: увидел, глаза увидели, ему хочется это взять, потрогать, что это такое, в рот взять, может быть. И он начинает совершать поступательное движение телом, и дыхание поднимается. Увидел и: «Дай!» Где-то  вздохнул, ну, там скажем, наполовину: вот, смотрите, я, предположим, ребенок. Он возьмет в руку, попробует там, оближет, может быть, уронит, не знаю, но.. (вдох-выдох) видите? — Я как бы «наелась» предметом. Интерес свой удовлетворила. (Дышит). Понятно? То есть я продышала именно от тела, я довольна. Вот.

Если мы пришли в гости, брать все подряд нельзя. Ребенок спрашивает: «Дай?» Ну, не возникает уже (вдох-выдох): «Как интересно, какое мягкое, какое вкусное, шершавое, горькое, сладкое, не знаю какое, безвкусное». Не возникает оседание, возникает как бы вот остановка дыхания (не выдыхает): «Не дали». И опятьон глаза поднимает и тянется за предметом. Ребенку полгода, предположим, маленький он, ну, не объяснишь, что вы в гостях, что брать чужое нельзя, не объяснишь. И надо ему дать этот предмет, чтобы завершить его вопрос. Ну, пусть он разобьет. В гостях нельзя нам, взрослым. А ребенку это правильно: сделать то, что дает какую-то информацию, удовлетворяющую его познавательную потребность (вдох-выдох). Он не знает, что этот предмет ему не нужен, просто упал взгляд: должен попробовать. Это вполне нормальное знакомство с миром. То есть «я живу в мире, и весь мир – это я». Это нормально. Я же не жадный до вещей, у меня нет жадности до вещей. Просто я увидел, и мне надо потрогать: «А что это такое на полке? О, дали, я теперь знаю, что это за предмет. Знаю, что полки существуют, знаю, что где-то интересно». Знакомство происходит.

А если мать скажет: «Нельзя, что скажет соседка?» — это напряжение вызывает. И в ребенке будет: «Запретили». Тогда ему придется проплакать это напряжение. Ну, может, домой придем, через какое-то время он проплачется. То есть он зажатые мышцы обязательно будет, должен будет (показывает дыхание) продышать. Вот я продыхиваю сейчас криком. Вот у ребенка это очень тонко срабатывает. Или если не проплачется, то есть, если не будет оседания дыхания выдохом, то потом, возможно, пропоносит, может, животик заболит. А животик заболит, он все равно проплакивать будет. Вот такие вещи.. понятно? Понятно.

Ну, будучи взрослыми, возрастая в уме, в своей воле возрастая, мы часто какие-то вещи зажимаем. Где-то боялись, а что же боялись? Мы боялись пройти где-то, мы боялись, что нас осудят в нашем движении по жизни, взаимодействии с людьми. Это уже не верно. Что боялись спросить-то? Подошел, спросил, вроде бы. Но вот оно у нас как-то запечатлевается. Как оно запечатлевается? В характере? Мы боимся, что нас осудят. У нас сформирована самость, самолюбие, поэтому мы боимся задать какой-нибудь простой, может быть, дурацкий вопрос. Ну, побоялись, а ответа-то сами не знаем. Можем дальше о себе уже думать, унывать: «Вот, нет у меня ответа, там, я не первого сорта. Что-то они там занимаются, получают для себя плюсы, а я никудышный». То есть получается, как бы сравнение начинается. Опять неправильные размышления: «Ну, как же я спрошу? Я же себя люблю, из-за этого я побоялся показать, что я не знаю чего-то».  Замкнутый круг. Ну, поскольку я себя люблю, я себя жалею, то есть вот недодышанность как бы. Я не развернулся там, в начале жизни, в детстве, и у меня потом уныние идет. Вот в характере так формируется.

Ну, показала  частичку жизни. Хорошо, в характере. Получается, переделывать-то сложно, оно же не только в характере. Вот про недодышанность говорили, оно же еще и в теле. То есть, если у меня движения тела нету, как у ребенка уже, то я уже боюсь из-за того, что мне предложат задать вопрос. Или даже если я хочу, я порываюсь задать вопрос, пусть дурацкий, я не задам, потому что тело помогает спрятаться от вопроса от дурацкого. Реакции там идут. То есть тело еще тоже как бы помогает не решать вопрос. Мешает решать вопрос. Понятно? То есть у меня движения тела направлены на то, чтобы спрятаться. Привычное движение  уже возникает. Вот.

А на занятиях этих мы пробуем тело руками, делаем массаж, продавливание. Вот, и получается при продавливании реакция: «О, я хочу зажаться». Вот я прижала сюда вот, а она: «Я хочу зажаться». А ты попробуй, продыши мои пальцы. И вместо зажатия по своей привычке, — ну, да, не приятно, конечно, прижимаю, — вместо зажатия попробуй продышать. (Дышит) И вдруг ты обнаружила, что ты в какой-то проблеме,  ты с каким-то вопросом вдруг (вдох-выдох) можешь нормально сосуществовать. Решать ее.  Да, она неприятна. Просто  психологическая.., ну, если буду я ругаться, давайте я вас сейчас посажу и начну ругаться, а вы так порадуетесь на меня: «Как приятно разговаривать!» Искренне только попробуйте. Ну, как-то так, не знаю. Ну, наш пример не болезнен. В родах болезненно физически. Ну, там  ведь ребенок рождается, он же ведь маму не обругивает. Все равно чище, какие слова он говорит? Не знаю, да и не слышно было бы. Вот. Он же создает напряжение, а движение уже сопровождается какими-то ощущениями:  живот тянет, туда сюда,  поясницу ломит. Вот. Идет движение, чтобы расслабиться. Так, ладно.